Фантазии и страшилки Тима Бертона

Как ни удивительно, но вся сущность будущего Тима Бертона, словно при помощи магического зеркала отразилась в пятиминутном «Винсенте» - самой первой серьезной его работе.

«Винсент» был создан в 1982 году, когда Бертону было всего около 23 лет, однако именно здесь нашли воплощение те черты и темы, которые станут основными в его будущем творчестве. Маленького мальчика обуревают странные мечты, он хочет быть абсолютно похожим на Винсента Прайса, а точнее, на зловещих героев, воплощаемых им на экране. И вот, безжалостно растрепывается прилизанная прическа (этому стилю и по сей день соответствует режиссер), и перед нами предстает внутренний мир мальчишки, который насмотрелся ужастиков и начитался Эдгара По.

Угрюмой походкой бродит он по мрачному холлу собственного замка (по обыкновенной квартире), питает страсть к летучим мышам (как будто ему заранее известно, что он будет снимать "Бэтмена"). Его зловещие планы направлены на то, чтобы как можно удачнее погрузить труп «любимой» тетки в чан с растопленным воском. Он ставит эксперимент, чтобы превратить собаку в зомби. И раскапывает могилу похороненной заживо супруги. А в качестве наказания его изгоняют в Башню Смерти (собственную комнату)…

Все эти символы - кровавые трупы, могилы, страшные ночи и темные комнаты - впоследствии станут той связующей нитью, которая пройдет сквозь все творчество Тима Бертона. Всей душой, полюбив тот жанр, которому в нашей стране можно дать определение детской страшилки (в черном-пречерном доме в черной-пречерной комнате стоит черный-пречерный гроб), по прошествии времени он сумел достичь тех же высот, что и Шекспир в своих кровавых трагедиях, и Андерсен в мрачных сказках. Он так увлек этими страшилками весь мир, что дети признали его своим, и взрослые, выросшие из детей - тоже.

Жизнь героя фильма «Большое приключение Пи-Ви», (первого полнометражного фильма Бертона, вышедшего в 1985 году), проходит где-то между двумя этими состояниями, он ни взрослый, ни ребенок. Фильм получил широкое признание в Соединенных Штатах, но в нашей стране практически неизвестен. Герой чем-то напоминает мистера Бина, оба они «себе на уме» и при этом инфантильные чудаки, которые постоянно вляпываются в различные истории.

Домик Пи-Ви изобилует всевозможными «облегчающими жизнь» приспособлениями, такими как огромный и сложный механизм для разбивания яиц (не здесь ли почерпнул некоторые из своих идей знаменитый Уоллес?). Однажды чудаку все же приходится покинуть родные пенаты, для того чтобы отправиться на поиски своего украденного велосипеда…

Привычных "бертоновских" черт в его дебютной работе совсем немного, однако в нескольких эпизодах все-таки можно рассмотреть «то самое», благодаря чему он завоевал свое мировое имя. Примером может послужить эпизод, когда темной ночью герой встречает на пустынной улице странную женщину, поведавшую ему жуткую историю о некогда произошедшей здесь страшной аварии… Наверное, не стоит добавлять, что именно она и погибла в той автокатастрофе?

В «Битлджюсе» (1988) звучит объяснение молоденькой готки своей способности видеть привидения: «Живые люди не обращают внимания на все странное и необычное. А я сама — странная и необычная». Возможно, что как раз это и есть та готовая формула, согласно которой будут созданы все фильмы режиссера. Благодаря ней, даже мертвецы в его фильмах показаны с привлекательной стороны. Как говорит о «Руководстве для недавно усопших» мертвый герой Алека Болдуина (однако, для нас он очень даже живой): «Вообще, это похоже на инструкцию к стереомагнитофону».

В финале фильма герой по-дружески помогает девушке взлететь в воздух – не для страха, а в качестве награды за полученную в школе «пятерку»! В этих кадрах донельзя счастливая Вайнона Райдер не только предчувствует такой же взлет для себя, а также и для режиссера, но и наглядно убеждает нас в том, что смерти нет. Все самое худшее всегда можно обернуть в радость.

Загробный мир – один из самых любимых пейзажей Бертона, он с блеском воплотится в его «Кошмаре перед Рождеством», поставленном Генри Селиком в 1993, и в «Трупе невесты» (2005). Казалось бы, что для мультфильма более странную тему и придумать невозможно, тем не менее, подобные истории, где скелетики и живые действуют наравне, а у покойной невесты к тому же постоянно отваливается рука, юными зрителями воспринимаются абсолютно естественно. Совершенно непостижимым образом (скорее, даже чудом) Бертону удается обращать страшное в вызывающее симпатию – смерть в его произведениях превращается в вовсе не опасную обыденность, присущую сказочному миру.

Не важно, что герои – мертвые, главное, что они не злые. В этом плане довольно показателен финал фильма «Труп невесты», в котором мертвецы восстают из своих могил, чтобы попасть на настоящее бракосочетание в церкви, где они встречаются с живыми еще родственниками. Момент довольно пугающий: костлявое чудовище приближается к замершему от испуга ребеночку!.. И чудесное разрешение: «Дедушка?» - с удивлением вопрошает внук, после чего следуют их радостные объятия после разлуки.

Можно ли назвать эти истории страшными? В какой-то мере, безусловно, да, но в этом-то и заключается их прелесть. В небольших дозах и в волшебном преломлении ужасное присутствует практически в любой сказке. Поэтому как минимум недальновидным было решение студии «Диснея», (на первых порах пригревшей Бертона), отречься от получасового «Франкенвини» (1984).

Конечно, можно понять и чиновников, ведь сюжетец еще тот! Мальчик тяжело переживает трагедию, произошедшую на его глазах (но за кадром): попал под колеса его любимый пес. Но школьные эксперименты с лягушками подали ему интересную идею. Он выкапывает труп своего любимца, подключает к нему всевозможные электроприборы и дожидается молнии… В самом деле, как это воспримут дети? И, главное, как на это отреагируют их достопочтенные мамы и папы? Взрослые в фильме, узнав о случившемся, утешают себя тем, что рассуждают: «Других родителей беспокоит, чтобы их дети не связывались с наркотиками», а их-то ребенок всего лишь оживил мертвую собачку. Но смогут ли столь же спокойно к этому отнестись зрители?...

Забавно, что спустя пятнадцать лет «Дисней» позвал Тима Бертона обратно, не только чтобы сделать «Алису», но и для полнометражного ремейка о воскресшей собачке, который числится в первоочередных планах Бертона уже в течение нескольких лет. Времена меняются, и детей, полюбивших такие фильмы, как «Хроники Нарнии», уже ничем не испугать. Ни громом, ни молнией.

В начале «Франкенвини» присутствует довольно ернический момент, когда родители мальчика восторгаются его самодельным фильмом (такие же снимал и сам Бертон). «Наш сын — новый Хичкок» — «Кто?» — «Его биографию показывали по телевизору». Через пару лет после этого бертоновская короткометражка — «Банка» (1986) попала в известный сериал «Альфред Хичкок представляет». Несмотря на символичность, данный эпизод – далеко не самый удачный в творчестве режиссера.

Возможно, это связано с подменой первоначальной идеи. Оказавшаяся в доме деревенского простофили таинственная банка с непонятным содержимым в рассказе Рэя Брэдбери олицетворяла собой метафору неистребимой человеческой потребности чему-то удивляться. Банка же в сериале стала арт-объектом, который герой-художник помещает на постамент посреди собственной выставки. Все восторженные высказывания персонажей в ее адрес превращаются в нескрываемую издевку над современным искусством в целом: сегодня все что угодно готовы принять за «шедевр»! Несомненно, что Бертону гораздо ближе первый вариант трактовки.

В фильмах Тима Бертона неизменными героями являются художники. Это и «самый плохой режиссер на свете» - Эд Вуд. Это и «нарисовавший» для себя целую жизнь Эдвард Блум, и Вилли Вонка, создавший небольшую модель рая внутри своей шоколадной фабрики. И, в первую очередь, это Эдвард — руки-ножницы, с ножницами вместо пальцев, недоделанный, он олицетворяет самого Творца то отвергаемого, то принимаемого обществом.

Глубоко страдая от того, что он просто не может никому пожать руку, Эдвард трансформирует свои переживания и эмоции в невероятно сильный творческий импульс. И если после его прикосновения к коже человека выступает кровь, то ледяные глыбы и безликие кустарники принимают благодаря Эдварду поистине чудесные и необыкновенные формы… Именно этот фильм, в котором явно звучит призыв оградить Художника от критики и нападок толпы, Тим Бертон вместе с композитором Дэнни Эльфманом, его постоянным напарником, признают самым любимым своим детищем.

Зловещая игра с колюще-режущими предметами впоследствии продолжится Бертоном, и в значительно более кровавом ключе. «Эдвард — руки-ножницы» - всего лишь трогательная сказка, рассказываемая бабушкой для внучки, в то время как «Сонная лощина» (1999) оборачивается настоящим ночным кошмаром, где дело вовсе не ограничивается случайным порезом на щеке. И слова «Берегите головы» звучат не в качестве напоминания о том, что дверь низковата, а как действительное указание: Всадник без головы приближается – и охотится он именно за вами… Множество раз показан в фильме непосредственный процесс лишения тела головы, причем очень кроваво, без всяких заигрываний и максимально натуралистично.

Однако вершиной Бертона в этой сфере на данный момент стал «Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит» (2007). Просто зверские убийства и никакой мистики. «Вы меня напугали», — обращается к входящему дамочка, продающая пирожки с человечьим мясом, на что тот отвечает: «Уверяю вас, мэм, совершенно невольно», - и прямиком отправляется на место своей казни: по горлу бритвой и сквозь дыру в подвал…

В данном случае довольно примечательна эволюция персонажей Джонни Деппа. В самом первом совместном с Бертоном фильме его персонаж – это несчастное существо, для которого ножницы являются увечьем, служащим и причиной страданий, и орудием творчества. В фильме «Сонная лощина» он – лицо стороннее, человек, расследующий преступления призрака, и даже потенциальная его жертва. Здесь уже Суини Тодд (также покалеченный жизнью и несчастный) предстает перед зрителем как хладнокровный убийца с бритвой в руке. Напрашивается однозначный вывод: герою Деппа рано или поздно должны самому отрубить голову. Это почти что и случается в «Алисе».

Когда стал известен тот факт, что Бертон будет экранизировать «Алису в Стране чудес» (2010), все сочли это вполне естественным шагом. Уже одна фраза Королевы Червей - «Голову с плеч!» - показывает, насколько это ЕГО сюжет, ведь он воплощает абсолютно естественное развитие темы, затронутой режиссером множество раз. Разве не к сцене самой казни шел он все эти годы? И не к этой ли чудной шутке, когда Шляпник перед плахой проявляет упорство и говорит: «Шляпу я не сниму», на что палач крайне вежливо и успокоительно отвечает: «Пожалуйста, пожалуйста, я работаю не с головой, а с шеей»?...

Говоря об отсеченных головах, нельзя не упомянуть еще один бертоновский шедевр - «Марс атакует!» (1996). Вспомните, что марсиане сделали с персонажами Пирса Броснана и Сары Джессики Паркер? Вот именно – препарировали. Решили узнать, что будет, если ее голову прицепить к телу собаки, а его - оставить висеть в пустоте. Восхищает встреча двух обезглавленных в инопланетянском плену! Никаких сокрушенных стенаний, только один важный вопрос: «Вы заигрывали со мной во время телешоу?» И затем на глазах зрителей несмотря ни на что разворачивается история невозможной любви…

Интерес Бертона к вивисекции наблюдается еще с его любительской картины «Остров доктора Игора» (1971), которая является адаптацией своего рода классического произведения Герберта Уэллса - «Остров доктора Моро». Тема эксперимента над живыми организмами была продолжена Бертоном в поучительной сказке для детей «Чарли и шоколадная фабрика» (2005).

Какие только «издевательства» терпят здесь дети! Засасывает в трубу толстого мальчика, худой телепортируется в телевизор, после чего сплющивается под прессом. Непослушная девчонка превращается в огромную ягоду черники – и из нее выжимают сок, белки простукивают голову избалованной принцессы… А все почему? Да потому что плохо себя вели! Не следуй режиссер сюжету повести Роальда Даля, все могло бы кончиться значительно хуже. Бертон и впрямь оторвал бы им головы. И глазом не моргнул.

Одним из основных инструментов, которыми Бертон пользуется в своих жутких сказках, является невозмутимость. Главный его принцип: все, что происходит здесь - так и должно быть. Он может допустить лишь единственную невероятную условность, но она непременно должна быть принципиальной, такой, чтобы все остальное выстраивалось именно вокруг нее.

Если обезьяна способна в чем-то быть разумной – то может появиться и «Планета обезьян» (довольно неудачная картина, на которой не стоит заострять внимание). Если Алиса смогла провалиться в дыру – значит, могло произойти и Безумное Чаепитие. Если жизнь после смерти возможна – возможен и Битлджюс. Зато злодейства столь внешне на него похожего Джокера происходят от прекрасного знания алхимии, а не от потусторонних сил. Квинтэссенция подхода: Бэтмен интересуется у Викки Вейл, сколько она весит, и взмывает в воздух только после этого. А потом укоризненно замечает: «А вы тяжелее». По большому счету, ничего сверхъестественного. Что же касается Женщины-Кошки, оживающей раз от раза, так для того и даны кошке девять жизней, счет которым ведет Мишель Пфайффер.

Чтобы не вызывать претензий по поводу «правды жизни», Бертон постоянно помещает самую невероятную условность в совершенно реалистичный контекст. Именно фильм «Марс атакует!» сочетает в идеальной пропорции эту невозмутимость фантастического допущения с максимальным реализмом. Что может быть более реалистичным, чем Белый Дом? К тому же режиссер показывает его практически таким, какой он, наверное, есть и на самом деле: не собственно административным учреждением, а просто домом, в котором обитает семья №1 в Америке.

Лучшим выражением этого является эпизод, когда дочка президента (Натали Портман) делает замечание раскричавшемуся в коридоре генералу: «Будьте добры, нельзя ли потише, здесь все-таки живут люди»… Очень точно и вместе с тем так просто! Довершением же этой игры в реальность становится спасение Тома Джонса от нашествия гнусных захватчиков и идеалистический финал, в котором он дружелюбно приветствует оленят.

Однако в наибольшей степени вымысел и реализм сплетаются воедино в фильме «Крупная рыба». Изначально эта экранизация романа Дэниела Уоллеса была выстроена на противостоянии здравомыслящего сына и фантазера-отца, привыкшего всех развлекать выдуманными им побасенками. У сына рождаются подозрения, что за всеми папиными «диковинными встречами» и «долгими странствиями» кроется обыкновенная измена – и матери, и ему. Он противоборствует тому, чтобы обыденнейшие поступки оборачивались сказкой, в которой якобы участвует сам рассказчик. Сын – человек новой формации, не верящий в чудеса, ему необходимо, чтобы все было так, как было на самом деле. При этом ему не дано понять, что жить «обычно» - совсем не так интересно.

Одним из центральных образов в «Сонной лощине» является кругляш, детская игрушка, на которой с одной стороны изображена птичка, а с другой — клетка. Если изо всех сил крутить эту штуку на ниточке, изображения сливаются и птичка оказывается пойманной. На самом же деле она свободна. «Это — истина. Но всегда ли истину легко разглядеть?» В своей «Крупной рыбе» Бертоном усиливается метафора в мимолетной, но весьма значительной сцене, в которой зритель видит стоящего в воде почти по пояс пожилого героя Альберта Финни. Но камера опускается к его отражению в воде, потом снова поднимается - и перед нами предстает молодой Юэн МакГрегор. Правда и ложь, реальность и вымысел – как две стороны одной медали. Или одно из них – лишь зыбкое отражение другого. Это зависит от того, с какой стороны смотреть.

Самую свою необычную картину Тим Бертон посвящает человеку, всю жизнь воплощавшему фантазии на экране. Необычную именно тем, что в ней ровным счетом нет ничего «необычного», в отличие от прочих его работ. «Эд Вуд» (1994) - просто биография Эда Вуда, режиссера, творчество которого стало известным в пятидесятых годах. Его цель - рассказывать истории и снимать кино. Для достижения этой цели он готов абсолютно на все, даже покреститься, если на этом настаивают продюсеры. Только одно неподвластно постороннему влиянию - его Видение. Как говорит Вуду его кумир, знаменитый Орсон Уэллс, случайно им встреченный - «Зачем тратить жизнь, воплощая чьи-то чужие мечты?». Действительно, зачем?...

С помощью этой картины Бертон – успешный режиссер, отдает некую дань своему предшественнику, оказавшемуся не столь удачливым. У этих двух режиссеров можно найти много общего. Так, восстающий из гроба рассказчик (один из любимых бертоновских актеров - Джеффри Джонс) на самом деле взят непосредственно у Эда Вуда, однако выглядит совершенно в стиле Бертона. А кукловод, образ которого Бела Лугоши с криком «Дергай за нить!» воплотил в вудовском фильме «Глен или Гленда?»! Так же и шутка: «Что будете пить, Бела?» — «Формальдегид» — «Чистый или со льдом?» - все это тот самый Бертон.

«Стоит ли это того, мистер Уэллс?» - так звучит вопрос Эда Вуда гению, с которым они сошлись в рассуждениях об издержках профессии. Ответ был таков: «Стоит, когда получается», и Вуду казалось, что у него «получилось». Пусть это и не совсем так, но Бертон воспел классика трэша за его неподдельное стремление Творить. В целом, его фильм – не столько о конкретном человеке, сколько о бескомпромиссной любви к Искусству, и к Кино в частности.

Сам Бертон однажды признался, что решил посвятить кинематографу всю свою жизнь, когда в школе он поленился написать реферат, заданный на дом, и вместо него снял небольшой забавный фильм. Учитель высоко оценил творческий подход юного Бертона. Короткометражка называлась «Гудини», великого иллюзиониста играл сам постановщик. По прошествии времени Тим Бертон прилагал все усилия, для того чтобы быть наравне со своим персонажем. Безусловно, он этого достиг. Его иллюзиями сегодня наслаждается целый мир.