Чарли и шоколадная фабрика, 2005

Превосходный фильм для просмотра всей семьей. Увлекательная виртуальная экскурсия для взрослых и детей в мир общества равных возможностей. Кино образы – очень впечатляющие (для глаз), очень поучающие (для души) и очень толковые (для головы). У фильма непревзойденный визуальный уровень.

Фильм не уходит от истоков (мораль у басни самая сакраментальная, абсолютное отсутствие постмодернистских игр). Фильм под завязку нашпигован ссылками на культуру мира – от классической до поп-культуры XXI века. А также собирает бесчисленную коллекцию образов режиссера кино (для него это хранилище образов и смыслов, имеющее первостепенное значение).

Чаплин, Диккенс, Кубрик, Аллен

В основе фильма – обычная рождественская сказка про бедняка-мальчика и богатого Скруджа. Сюжетообразующая основа (путешествие в неведомый мир) также зиждется на глубоком наследии (от фольклорных одиссей кучки героев, исчезающих по одному, до фантастических путешествий Жюля Верна и образцовой ленты - «Дилижанс» Форда).

Главный образ собран из чаплинских характеров по принципу «два в одном». В нем склеены черты двух героев из кинофильма «Малыш» – Чарли (скромного, «маленького человека») и мальчика (обычного человека). Дедушка Чарли – колкий шарж на Вуди Алена.

Другой главный герой, идущий в ногу со временем Скурдж – Вилли Вонка скопирован с «лучшего друга детей» Майкла Джексона (Джонни Депп снова держится своей темы "одиночки", см. “Сонная лощина”, "Мертвец", “Эдвард руки-ножницы”).

Чудесный новый мир (волшебство спецэффектов и компьютерной графики) - очаровательная утопия, как бы затирается через прямую ссылку на утопию «2001. Космическая Одиссея» Стенли Кубрика.

Всё в шоколаде

Ключевая гипербола Бёртона: сегодняшний мир – это фабрика по производству шоколада. Нынешний социум не похож и на типичный старых времен «диккенсовского» капитализма (XIX век), и на «чаплинский» капитализм новых времен (XX век).

Общество «новейшего периода» - это Фабрика, порождающая удовольствия. Капиталистическая квинтэссенция никуда не исчезает - Фабрика антипатична человеку. Тот, кто придерживается нравственного закона, стремительно опустится на дно. Тот, кто посчитает за ни что, будет цвести и пахнуть, останется в одиночестве на вершине.

Однако внешний облик, оболочка сегодняшней фабрики абсолютно другая – броская, сияющая, что и горький шоколад в сверкающей обертке. Инфраструктура фабрики – кастовая, что показано в виде четкой схемы как в лучших образах кино утопий («Метрополис» Ланга).

Касты три: владельцы, рабочая сила из представителей стран так называемого третьего мира и товаропотребители "шоколада".

Сделано все для того, чтобы последние втягивались в игру с радостью. Агрегат, в котором перемалывается современный человек, совсем не идентичен той машине, в которой очутился Чарли в «Новых временах» - отсутствуют грубые железные шестеренки фордовского конвейера. Машина новейшего периода – приторная, обволакивающая, «шоколадная», она абсолютно заточена под человека.

При всем при этом, во-первых, этот агрегат все равно остается машиной (чем-то античеловечным).

А во-вторых, сладкая антиутопия Бёртона значительнее опасней, чем просто механистическая конвейерная антиутопия Чаплина, так как несет в себе прямой регресс - остановку и гибель Одиссея, чарующий сон под пение сирен (очень символистична история в шоколадном дворце с индийским принцем).

Бёртон безошибочно показывает переход от всеобщего обнищания XIX века к повальному потребительству XXI века и при этом не забывает про альтернативу. На полпути из «царства необходимости» в «царство удовольствия» существовала развилка. Человечество прокатилось мимо неё еще в начале 70-х прошлого века. Ехидная выдержка из Кубрика (шоколадная плитка, по сути оказалась тем самым загадочным черным прямоугольником) сильна и неоднозначна. Вместо погружения в неведомый мир, путешествия к звездам человечество сунуло голову в корыто и отвлеклось на строительство шоколадного дворца.

Золотой билет для России

- А про нас забыли? - задаст вопрос российский зритель. Нет. Для нас режиссер припас краткую, но, вне всякого сомнения, важную метафору, он нас имеет в виду и зрит в самую суть.

В газетах публикуется весть о том, что один из золотых билетов обнаружился в России, но следом сразу же идет опровержение – он оказался липовым (мол, русские умельцы его подделали).

Наружная оболочка образа «фальшивого билета» – анафема, ироническая встрепка пиратской России от голливудцев, теряющих из-за наших умельцев многомиллиардные доходы.

Но в этом незначительном инциденте интуиция режиссера пронзает реальность намного существеннее. Это настоящее осенние - на шоколадной фабрике Бёртона место для России не предусмотрено. Мы ведь совпадаем почти на все сто с западным миром (новейшим, новым, старым) в стартовой точке - извечных всечеловеческих ценностей (семья, мораль, христианство и т.п.)

Да и в иллюзорной дилемме Кубрика мы были вместе (не случайно это закреплено в фильме «2001», в прямом смысле слова - русские на станции в космосе и более относительно в саундтреке, где Лигети и Штраусы соседствуют с советским Хачатуряном).

Но вот к коалиции массового потребления Россию не пристегнуть. Она не прописывается в «прекрасном новейшем мире» ни как потребитель, ни в качестве рабсилы.

Нет, шоколад России, безусловно, нравится. Она играет во всеобщую игру, принимает участие в потребительской гонке с превеликим удовольствием, но не желает потреблять по правилам, не соизволит подчиняться общим законам, неизящно выражаясь – не хочет платить. Россия привыкла хапать на халяву.

С другой стороны и в качестве рабочих лошадок россияне не годны. Чрезмерно белые (слишком часто заглядываем в глаза Европе), чересчур развращены стремлением к многолетним исполнениям сольных партий в мировом концерте. И помимо всего этого, в России уже нет избытка населения, готового на всякую работу. А по сути, в этой стране вполне хватает жизненного пространства, достаточно мест приложения сил и для удвоенного количества населения.

Именно в этом смысле «золотой билет» (допуск в общество всеобщего потребления) для России оказался подложным. Или мы изобретем свою (не шоколадную) фабрику, или нас (России) вообще не будет. Вот на таком лирическом отступлении мы и закончим обзор данного фильма.

Материал был взят из сборника под названием: Книга кинорецензий «3500» автора Сергея Кудрявцева. Эта книга уникальный и своеобразный сборник авторских текстов, написанных в течение 35 лет, в период между 1973 – 2008 годами. Сборник посвящен самым разным кинофильмам и отдельным телесериалам, созданным практически за всю историю кинематографа. Данная книга, без сомнения, создает особый кинематографический контекст, способствующий осмысленному сопоставлению различных кинематографических произведений, порою контрастирующих с повседневной реальностью.