Тим Бертон на открытии выставки в ЛАКМА

Ты мог бы рассказать о серии с числами, с существами, неназванными работами для анимации, о некоторых незнакомых разделах этой выставки?

Бертон: Большинство из этого появилось еще во времена моего студенчества с совместной работой на Диснее. Тогда настоящим аниматором я еще не был. Просто в то время у меня было достаточно свободного времени. В то время я был еще не очень социальным, свой досуг проводил за рисунками и в раздумьях о разных вещах, что очень мне помогало. На том отрезке своей жизни я был довольно-таки депрессивным. Это был для меня своего рода катарсис, способ исследовать свои чувства, выпуская их без слов наружу.

Есть что-то такое, что ты делаешь для расслабления? Или ты просто рисуешь?

Бертон: Да, я просто рисую, что является для меня издавна простым способом общения с самым собой, а также способом исследовать такие вещи, которые интеллектуально или вербально выразить невозможно. Для меня рисование – это своеобразный метод нахождения какой-то определенной реальности, исследования многих вещей. Именно поэтому данное занятие до сих пор для меня очень важно, даже при условии того, что я занят чем-то иным.

Во время твоего пребывания в Кал Артс, ты считал себя не очень хорошим «рисовальщиком жизни», а однажды занимаясь этим на Фармерс Маркет, ты получил откровение.

Бертон: Этого я ни в силах забыть, потому что считаю тот момент познанием разума. Просто сидя на натуре со своим классом на Фармерс Маркет, я испытывал чувство разочарованности. Но совсем неожиданно для себя я подумал: «Пошло все, потому что делать это я больше не могу, и теперь я буду рисовать то, что хочу». С тех пор все для меня изменилось. Нет, мои рисунки лучше не стали. Я просто-напросто хотел делать именно то, что мне нравиться, и к чему предрасположен мой разум. И я делал свое дело, которое было для меня своеобразным наркотиком.

Говорят, что твой персонаж Мальчик-Пятно из «Печальной смерти мальчика-устрицы» родился из попыток сделать на Уорнер Бразерс «Супермена». Каким образом он отражает данный опыт? Можешь рассказать о битвах между тобой, Джоном Петерсом и студией?

Бертон: Каждый прошедший через подобное режиссер будет утверждать, что это сродни нанесению шрама, чего забыть нельзя. Как художник, ты взволнован, и вся энергия базируется только на страсти что-то сделать. Затем ты непрерывно это делаешь, а когда его отбирают, то это становится для тебя очень травматичным. Ведь ты вложил сюда всю свою страсть. Ты идешь далее, когда тебе все равно, что и случалось со мной пару раз. Мне кажется, что это все чаще случается с людьми. Все фильмы – это огромные деньги и большая ответственность. Это как азартная игра. Здесь нет никакой уверенности. И для меня никогда не будет понятно, как исполнители какой-то студии этой вещи не понимают. В основном ты, даже если более-менее уверен в некоторых вещах, полагаешься все равно на режиссера. И я всегда благодарен той студии, которая это понимает.

Как после первой недели работы по съемкам «Мрачных теней» ты облегчаешь участь своей команды и актеров в процессе?

Бертон: Я только начал, и приехать сюда было трудно. Фильм имеет довольно странный тон, актеров много. Но мы просто это делаем и не начинаем с чего-то легкого. На этот раз с ходу мы ворвались с командой прямо в это, не облегчая ничего вначале.

Фильм основан на мелодраме. Будет ли он в духе мыльной оперы?

Бертон: Да. Не знаю. Ведь я сейчас нахожусь на раннем этапе. Но этот забавный тон фильма и есть духом того сериала, который мы хотим получить. Смотря на это, оно кажется довольно плохим. Но все получится, я надеюсь. Таким эфимерным тоном я заинтригован, но сейчас только первые дни и я еще ничего не знаю.

Расскажи о своей первой встрече с актером Джонни Деппом. Как развивались со временем ваши отношения? Слышал, что за его участие в твоих фильмах тебе приходилось не раз сражаться, а теперь тебя просят взять его в фильмы.

Бертон: Да, это так и есть. Мгновенная связь у нас сразу возникла. Когда я его не знал еще, он все равно мне казался для картины «Эдвард руки-ножницы» подходящим. Сейчас мы не только коллеги, но и друзья, и работаем совместно не только для работы. Всегда должен быть правильный фильм, правильная роль и так далее. Между нами всегда хорошее общение, некоммуникативное. В прошлом я всегда был плохим вербальным собеседником, а Джонни был похож на меня чем-то. Я так думаю, что это, скорее всего некий вид психической связи. Я люблю тех актеров, которые хотят и желают меняться, перевоплощаться в различные вещи. И работать с такими людьми мне забавно и интересно.

Будут ли в 3D «Мрачные тени»?

Бертон: По поводу этого пока нет никаких планов. «Алису» так мне делать понравилось. В 3D будет «Франкенвини». Есть люди, любящие три-дэ, а есть ненавидящие. Но я считаю, что каждый волен выбирать сам. И для всех это не должно быть чем-то насильственным. Но это здорово.