THE WRAP: интервью с Тимом Бертоном

- На днях состоялась премьера режиссера Тима Бертона, известного своими неординарными решениями в киноиндустрии. В Музее современного искусства в Нью-Йорке прошла выставка уникальных в своем роде рисунков, картин, скульптур и фильмов великого режиссера. Тим Бертон согласился уделить нам немного времени, чтобы поделиться своими мыслями, обсудить рисунки, рассказать о своем многолетнем сотрудничестве со своим партнером Джонни Деппом, и, наконец, пожаловаться на владельцев студий. Наш разговор коснулся и «Мрачных теней», которые должны выйти в скором времени.

- Что вы можете рассказать обо всех тех загадочных существах, которыми пестрит выставка? Еще интересует серия с цифрами, безымянная анимационная серия, и некоторые наименее известные экспонаты выставки.

- Многое из того, что вы видели, было создано еще в те далекие времена, когда я был студентом. Некоторые вещи появились в период моей работы в студии Дисней. Тогда, на заре своей карьеры я только начинал свой творческий путь, и у меня было много времени для размышлений. Обществу людей я предпочитал общение с самим собой. Я философствовал, рисовал, пытаясь на бумаге воплотить свои мысли. Это было время подавленного состояния, но больших творческих идей. Тогда и появились все эти вещи. По крайней мере, большинство из них.

- Рисование – это ваш способ расслабления?

- В некотором роде. Для меня это сродни медитации, когда можно отвлечься от земной суеты и погрузиться в себя. Это как единение с самим собой, и я использую эти моменты, чтобы привести мысли в порядок, снять стресс и успокоиться. Через рисунок можно выразить то, что зачастую трудно облечь в слова. Рисуя, ты, словно, проникаешь в другую реальность, в другой мир. Как способ самовыражения для меня рисунок очень важен.

- Когда вы учились в Калифорнийском институте искусств, вы испытывали некоторые трудности с рисованием с натуры, но однажды, придя на рынок рисовать людей, вы перестали слушать ваших учителей и стали рисовать по-своему, как это видели вы. Расскажите об этом.

- Это было похоже на откровение. Я вдруг четко осознал, что могу рисовать так, как мне этого хочется. Я понял, что рисование с натуры – это просто не мое и перестал загонять себя в рамки. Любые ограничения губительны для искусства, здесь не может быть четких правил, что и как надо делать. Это видение у каждого в душе, никто не имеет права диктовать и навязывать свое.

В тот день придя на рынок, я пытался рисовать, как того требовали преподаватели, и у меня ничего не получалось. Вконец отчаявшись, я махнул на это рукой и позволил моему воображению управлять мной. И тогда все стало получаться! Это было удивительно. Не могу сказать, что мои рисунки стали намного лучше и качественней, но они стали более свободными, естественными. Виртуозная техника не обязательно подразумевает что-то сногсшибательное, часто бывает совсем наоборот. Как только ко мне пришло это понимание, я почувствовал себя свободным.

- Правда ли то, что мальчик-пятно из «Унылой смерти мальчика-устрицы» появился в результате ваших попыток сделать «Супермена» на студии Warner Bros? Расскажите об этом своем опыте. Говорят, у вас были разногласия с Джоном Питерсом и ребятами в студии?

- Это был отчаянный опыт, и он не прошел бесследно. Такое никогда не забывается, остается своего рода шрам в душе. Когда художник занят созиданием чего-то нового, это заполняет все его сознание, все мысли. Ты начинаешь идти дальше, вкладываешь все свою энергию в свое творение и при этом травмируешь сам себя, потому что это очень тяжело. Несмотря на это, ты продолжаешь двигаться вперед, преодолевая все преграды на пути. Впереди маячит лишь одна цель – довести эту работу до конца. Такое со мной происходило дважды.

Это огромные деньги и куча ответственности. Создавая фильм, ни в чем нельзя быть уверенным, надо быть готовым к тому, что что-то может пойти не так. Я всегда удивлялся, как руководители в некоторых студиях могут этого не понимать. Я считаю, что нужно доверять режиссеру, иначе ничего не выйдет. Бывает, что сначала тебя поддерживают, потом перед самым стартом выпивают из тебя все соки, а дальше ты, как ни в чем не бывало, выходишь на ринг и побеждаешь. Похоже на бессмысленную войну.

- Скажу больше: нам было сложно даже прийти сюда, здесь везде снуют актеры, а мы нагло вперлись, чтоб подсмотреть историю, вникнуть в суть. Это история основана на сериале. Сохранится ли сериальный характер?

- Не знаю. Мы ведь в самом начале истории, все только начинается. Сюжет очень забавный, но если, как вы говорите, вникнуть в суть, все не так безобидно, как кажется на первый взгляд. Мы пытаемся достичь легкой атмосферы, но насколько нам это удастся, время покажет.

- Расскажите, как вы познакомились с Джонни Деппом, и во что вылилось это знакомство? Насколько я знаю, раньше вы прилагали массу усилий к тому, чтобы затащить Джонни в какой-нибудь ваш проект, а теперь вас просят задействовать его в ваших фильмах.

- В первую же нашу встречу я ощутил мощную волну положительной энергии от него, между нами словно возникла какая-то связь, и мы оба ее почувствовали. И как-то я сразу понял, что лучшей кандидатуры на роль Эдварда руки-ножницы мне просто не найти. У нас с ним установилась интересная модель невербального общения, это значит, что нам не нужны слова для того, чтоб понимать друг друга. Все происходит на интуитивном уровне. Я всегда симпатизировал актерам, которые способны изменяться, которые не стоят на месте. Работа с такими людьми всегда вдохновляет.

- «Мрачные тени» выйдут в 3D?

- Пока не думали об этом. Мне понравилась «Алиса» в 3D. «Франкенвини» должен выйти в 3D. Вообще на этот счет мнения людей разделяются: некоторые все предпочитают смотреть в 3D, но иные его не признают. Мне кажется, было бы неправильным кому-то что-то навязывать, везде должна оставаться свобода выбора. Есть фильмы, которые отлично смотрятся именно в 3D, но это не означает, что так следует снимать все на свете.